Теория естественного отбора как главной движущей силы эволюции, дополненная достижениями современной генетики, стала общепринятой к концу 20 века.

Суть её проста: размножение идёт в геометрической прогрессии, а пищевые ресурсы ограничены. Противоречие между неограниченной способностью к размножению и ограниченной возможностью к самосохранению приводит в поступательное движение всю живую материю. В конкурентной борьбе за пищевые ресурсы преуспевают наиболее приспособленные к окружающей среде, способные максимально использовать её ресурсы. Размножаясь, они передают свои качества новым поколениям.

Различия в приспособляемости возникают в результате рекомбинации генов при половом размножении и в результате генетических мутаций. И рекомбинации, и мутации совершенно случайны. Если они приводят к возрастанию приспособляемости, особь выживает и передаёт свой генотип потомкам. Если приспособляемость падает, особь погибает. Внешние условия служат фильтром для случайных внутренних изменений организмов, пропуская в будущее только соответствующие себе качества.

Взаимоотношения системы (биосферы) и объекта системы (биологической особи) сводятся к констатации факта: помогли ли случайные изменения объекта ему лучше вписаться в систему или нет. Образно говоря, если для победы в беге необходимо быстрее всех добежать из точки А в точку Б, то бегуны со старта бегут в разные стороны, и тот, кто совершенно случайно побежал в сторону точки Б, тот и победит. После чего даст жизнь новому поколению бегунов, которые вновь стартуют в разные стороны.

Не бог создал всё живое, а случайные изменения и конкретный отбор между этими изменениями. Нет ни плана, ни даже направления развития, всё происходит спонтанно.

Некоторые учёные выражают сомнение: могла ли подобная эволюция привести к возникновению человеческого разума в относительно короткие сроки с момента возникновения жизни. Почему человеческий мозг использует свои возможности только на 20%? Зачем ему остальные 80 и как они вообще могли возникнуть?

При непредвзятом взгляде на эволюционную теорию видно, что она неполно описывает эволюцию в экстремальных точках: возникновении новых, более совершенных форм организации живой материи, например, разума. Она объясняет эволюцию, но не революцию. Так же как ньютоновская механика бессильна при скоростях, близких к скорости света. Эйнштейн, создав релятивистскую механику, не отверг законы Ньютона, он ограничил их действие отдельными состояниями материального мира. Предлагаемая нами гипотеза не отвергает дарвинизма, а дополняет его в экстремальных состояниях и процессах.

Сделаем совершенно телеологическое предположение: развитие живой природы идёт не хаотически, а целенаправленно, т.е. бегуны бегут не в разные стороны, а из точки А в точку Б. Если понимать развитие как подъём внутреннего уровня организации биологического объекта, то точка А будет соответствовать уровню организации объекта на момент начала движения, а точка Б будет соответствовать уровню организации всей биосферы. Почему объект стремиться поднять свой уровень организации до уровня всей системы? Для того, чтобы это понять необходимо более полно рассмотреть взаимодействие биосфера - особь.

Каждое живое существо наделено фундаментальным свойством - самосохранением, оно хочет жить. Но жить оно может только внутри биосферы. Например, хищное животное может существовать, только питаясь травоядными, дыша кислородом, вырабатываемым растениями. Следовательно, каждое живое существо заинтересовано не только в собственном существовании, но и в существовании всей биосферы. Можно предположить, что кроме инстинктов индивидуального и видового самосохранения есть третий инстинкт - инстинкт самосохранения биосферы, как жизненно необходимого фактора существования и вида и индивида.

Казалось бы, биосфера способна функционировать и без гипотетического третьего инстинкта. Особь самосохраняется, и этого достаточно для сохранения всей биосферы в целом, но достаточно только в относительно спокойные периоды, когда внешние условия стабильны.

Давайте рассмотрим систему - биосферу в критические для неё моменты - в моменты экологических и космических катастроф, например, при падении на земную поверхность крупных астероидов или при взрывах сверхновых звёзд вблизи Солнечной системы. В такие периоды энтропия в системе-биосфере резко нарастает. Гибнут отдельные объекты системы (виды растений и животных), рвутся связи между ними (трофические, энергетические цепи и т.д.). Вся система биосферы находится на грани гибели. Каково поведение отдельных объектов системы в этот момент? Если каждый объект стремится к самосохранению, а система - необходимое условие его существования, то каждый объект стремится сохранить всю систему в целом, но, внимание, не конкретную систему, а систему, как способ существования самого себя.

Чтобы пояснить эту мысль, приведём общеизвестный пример взаимоотношения государства и человека. Здесь государство выступает в качестве системы, состоящих из отдельных объектов-людей, обеспечивающей этим объектам стабильное существование за счёт множества связей (правовое, финансовое регулирование, безопасность, информационное обеспечение и т. д.). В критические для системы-государства моменты (проигранные войны, революции) оно перестаёт выполнять свои функции относительно объектов. Движимые инстинктом самосохранения объекты (отдельные этнические и территориальные общности) стремятся поднять свой уровень организации до уровня организации всей системы-государства, заменить собой всю систему, взять на себя её функции. Создаётся своя государственность со своими правительством, законами, валютой, армией. То есть объект стремится не к сохранению системы как таковой, не к сохранению старого государства, а к сохранению системы как способа своего существования, к созданию новой системы, прообразом которой была старая.

Аналогичные процессы происходят в биосфере в моменты космических и экологических катастроф. Биологические объекты пытаются сохранить жизненно необходимые связи с другими объектами путём включения этих связей внутрь себя, путём поднятия своего уровня организации до уровня всей системы, путём сохранения биосферы как способа своего существования.

Следовательно, если в спокойные периоды бегуны бегут куда глаза глядят, то в критические моменты их движение принимает целенаправленный характер: из точки А (собственный уровень организации) в точку Б (уровень организации всей биосферы). Другой вопрос, что каждый бежит в меру своих возможностей, препятствия на пути многих останавливают и добегают не все, но, в целом, это приводит к стремительному прогрессу, переходу жизни на новый уровень организации.

Данной закономерности можно придать вид закона и сформулировать его так: если система является способом существования входящих в неё объектов, то при разрыве связи между объектом и системой, объект проявляет тенденцию к усложнению своего уровня организации до уровня организации всей системы.

Давайте применим этот закон для рассмотрения генной мутации. Если генотип - система, ген - объект, мутационное воздействие - энтропийное воздействие на систему, то закон можно сформулировать следующим образом: при мутационном воздействии на генотип отдельные гены генотипа проявляют тенденцию к поднятию уровня своей организации до уровня организации всего генотипа. Здесь мы имеем не случайную, а направленную мутацию под воздействием случайных воздействий.

Может возникнуть впечатление, что здесь происходит смешение двух разных вещей. Сначала выведенная закономерность применяется к развитию особи до уровня биосферы, а потом к развитию гена до уровня генотипа. Как соотносятся между собой биосферная и генная эволюции? Генотип - это субъективная модель биосферы. Если субъективно, с точки зрения биологического объекта, представить биосферу как систему связей этого объекта с окружающим миром (питание, терморегуляция, дыхание, ориентация и т.д.), то каждой такой связи в генотипе объекта будет соответствовать какой-то один ген, а сам генотип будет соответствовать всей биосфере. В этом случае энтропийное воздействие на генотип приводит к развитию отдельного гена, всего генотипа, а, следовательно, и всего организма, даже при отсутствии радикального энтропийного воздействия на всю биосферу. Может быть, в этом и состоит разгадка предадаптации, т.е. изменения организма, соответствующего некоторому внешнему воздействию, но происходящему до него.

Всегда ли направленная мутация и соответствующее ей радикальное усложнение организации ведёт к повышению жизнестойкости организма? Нет. В стабильные периоды существования биосферы наиболее приспособлены усреднённые особи, сложившиеся в результате случайных мутаций и естественного отбора. Их внутренняя организация максимально приспособлена к внешним условиям.

Скорее всего, все радикальные изменения в живой природе происходили в результате движения уровня организации особей к уровню организации биосферы в результате направленных генных мутаций.

Первым в этом ряду стоит переход от одноклеточных организмов к многоклеточным. Механизм этого превращения достаточно прост. Существовала биосистема, состоящая из узкоспециализированных одноклеточных организмов, находящихся в симбиозе друг с другом. В результате энтропийного воздействия на систему часть организмов гибла, рвались связи между ними, обеспечивающая стабильность других организмов. Это приводило к тому, что отдельные объекты системы пытались сохранить систему, включая важные для себя связи в свою структуру, повысить свой уровень с одноклеточного узкоспециализированного до многоклеточного универсального. Сколько неудачных попыток пришло на одну удачную, сколько это заняло времени мы не знаем. Мы можем говорить только об общих закономерностях.

Главные условия для развития:

1.  Наличие сложной системы. Чем сложнее система, тем больший "потолок развития" имеют входящие в неё объекты, тем радикальнее развитие.

2.  Степень интеграции объекта в систему. Чем больше объект интегрирован в систему, тем больше он от неё зависит, тем динамичнее развитие объекта к системе.

3.  Оптимальное энтропийное воздействие на систему. Слишком сильное энтропийное воздействие на систему способно уничтожить не только систему связей, но и все объекты системы. Слишком слабое воздействие не способно дестабилизировать систему и поставить под угрозу существования объекты системы.

4.  Потенциал развития. При его отсутствии никакие тенденции к повышению уровня организации не способны реализоваться.

На определённом этапе развитие анатомии и физиологии исчерпало свой потенциал. Биосфера стала настолько сложна, что анатомические и физиологические изменения не смогли адекватно отобразить усложнение уровня организации организмов к уровню организации биосферы. С этого момента начала формироваться высшая нервная система животных, позволившая включать во внутреннюю структуру организма не физически, а идеалистически, абстрактно, отражая его. Появились инстинкты, в том числе, и инстинкт самосохранения биосферы путём познания её, включения её образа в собственную структуру. Это были первые шаги к рождению разума.