Генезис

При самом поверхностном сравнении этих двух великих текстов видны существенные различия между ними. Если для иудеев творение уже свершилось, то для индусов оно продолжается. Если Бытие является почти отхронометрированным документом рождения мира (в первый день Бог создал свет, во второй небо и т.д.), то индусов вся история творения один большой вопрос. Если иудейская история творения чётко выделена среди других библейских текстов своим местом в самом начале Библии, то гимн Насадии затерялся среди сонма гимнов Ригведы, ничем особенным из них не выделяясь. И, наконец, самое существенное отличие. В иудейской традиции существует абсолютное разделение субъекта и объекта, Бога и мира, творца и его творения. Извечный Бог в определённый момент создал мир. Для авторов гимна Насадии соотношение Бога и мира является неразрешимым вопросом: может быть, при рождении Бога и был создан мир, как некий побочный, сопутствующий продукт.

Все эти различия в трактовке творения вызваны различиями в мировоззрении индусов и иудеев. Для иудеев творение уже совершено Богом, и это истина в последней инстанции, закон, который нельзя изменить. Для индуса творение не свершилось, а свершается, и это не истина, не закон, а интуиция, заря приближающегося дня. Создаётся впечатление, что авторы Бытия и гимна Насадии смотрят на творение с противоположных точек зрения: индусы больше знают о том, что было до творения, а иудеи больше знают о том, как совершилось творение и что было потом. (Возможно, начало Бытия в своём первоначальном виде было похоже на гимн Насадии, было таким же вопросительным и неопределённым. Но в решающий момент духовной эволюции иудеев вопрос сменился утверждением, интуиция стала законом).

Индусы ещё идут к своему Богу, иудеи своего Бога уже обрели. Но к Богу можно только идти, быть с Богом невозможно: "нельзя меня увидеть и не умереть". Израиль-богоборец держал Бога в своих руках и говорил потом, что видел лицо Бога и остался жив. Он не понимал, что с этого момента путь к Богу сменился путём от Бога. Здесь берёт начало иудейская трактовка творения: от Бога в мир, Бог создал мир, мир является эманацией Бога. Мы попытаемся соединить несоединимое, совместить две полярные точки зрения на творение, взяв от каждой то, что она наиболее полно отражает.

Что было до того, как начало быть? "Тогда не было ни того, что есть, ни того, что не есть; не было ни неба, ни небес вверху" (Р1). "Тогда не было ни смерти и не было ничего бессмертного. Тогда не было света (отличия) между ночью и днём" (Р2). "Земля была пустынна, ничего не было на земле" (Б 1:2). И в Бытие и в Ригведе небытие отождествлялось с тьмой, а бытие со светом: "Тогда был мрак, в начале всё было без света" (Р3), "Тьма скрывала океан" (Б 1:2).

Ничего не было, абсолютное небытие. Не было ни материи, ни времени, ни пространства. Бескачественная неизменность. Не было материи, и нечему было изменяться. Не было пространства - времени, и не в чем было изменяться. Единственный закон - это неизменность. Слабым отражением неизменности в нашем мире является инертность. В наших "местных" понятиях закон - это некая определённость, противостоящая хаосу, созидающая бытие. Яхве говорил: "Да будет так" - и это начинало быть, становилось законом бытия.

Если в Библии Бог был предвечно: "над водами носился Дух Божий" (Б 1:2), то в гимне Насадии Бог родился: "Единый дышал сам по себе, не дыша; ничего другого, кроме этого тогда не было" (Р2), "зародыш, покрытый оболочкой, этот Единый был рождён силой тепла (тапас)" (Р3). Здесь непреодолимое противоречие. Для иудея Бог вечный, вездесущий, всемогущий и всезнающий, Бог это неизменный закон, творящий порядок из хаоса. Для индуса Бог это свобода, это рождение самого себя, это изменение, это преодоление неизменности как закона всех законов.

Начало Книги Бытия полно таинственности. Невозможно понять, что было в начале, а что потом, что было причиной, а что следствием. Первая фраза: "В начале Бог создал небо и землю" (Б1:1). Но в дальнейшем оказывается, что Бог создал небо и землю не в начале, а значительно позже, после создания света. А может быть, всё-таки в начале? В начале творения как исходной точке причинно - следственной цепочки. Что же было до начала творения? "Тьма скрывала океан, над водами носился Дух Божий" (Б1:2). Если тьма скрывала океан, т.е. здесь действие протяжённое, тотальное, то Дух Божий носился (древнееврейское "стремительно бросался вниз") не протяжённое, а сосредоточенное, не тотальное, а единичное. Скорее не носился, а пронёсся. И было это (есть, будет) до начала времени, вне времени, поэтому нельзя сказать, что сначала была некая тотальность, неизменность, а затем произошло некое изменение.

Как же появилось время? Оно то и было началом. "И тогда Бог сказал: "Да будет свет", и воссиял свет. Бог увидел свет и понял, что это хорошо. Затем Бог отделил свет от тьмы. И назвал Он свет - днём, а тьму - ночью. И был вечер, а потом утро. Это был день первый" (Б1:3-5). Свет появляется во тьме, а затем от неё отделяется. И это отделение создаёт чередование дня и ночи, создаёт время.

С появлением времени становится возможным говорить о последовательности событий. Время - настоящее разделяет тьму - прошлое и свет - будущее. Небытие, тьма - это всегда прошлое. Бытие, свет, Дух божий - это всегда будущее. Время есть последствие отделения света от тьмы, выделения бытия из небытия. Так время создаётся как выделение Бытия - будущего из небытия - прошлого. Бытие есть не область мироздания, не состояние и не процесс. Бытие - это единичное событие, одномоментное выделение внутреннего из внешнего, единичного из тотального (свет во тьме). Но единичное событие не произошедшее, не происходящее, а то, что когда-то произойдёт. Оно всегда в будущем. Бог - бытие будет. Не был, не есть, а будет. Между двумя фразами "Бог будет всегда" и "Бог всегда будет" непреодолимая пропасть.

Тотальная неизменность небытия раскалывается Божественным порывом на две части. Та часть, которая вырвана из небытия Божественным порывом, стремится продолжить этот порыв, оставить всё как есть, продлить разъединённость единичного и тотального, внутреннего и внешнего. Так создаётся время как средство существования и необходимое условие продолжения этого порыва, как нечто единичное и необратимое. Та часть, которая осталась неизменной, пытается оставить всё, как было, погасить порыв, вновь поглотить выделившуюся из тотальной неизменности часть. Так возникает пространство как способ этого поглощения и растворения, как нечто множественное и обратимое.

Мы возвращаемся к вопросу: может ли Бог изменить прошлое? Суть Бога состоит в изменении неизменности-прошлого. Бог не может быть тотальностью, будь то вечность или бесконечность, всемогущество или всезнание. Тотальность - это всегда внешнее, это неизменность, это небытие. Единственное, что может Бог, это изменить тотальную неизменность, один только раз, в одной только точке, на одно лишь мгновение. Но этим создаются и сами эти точка и мгновение, и весь мир. Бог творит и себя, и мир из пустоты, из небытия, не распространяясь во внешнее небытие, а уходя из него внутрь себя, создавая себя и время. "Поэты, поискав в своём сердце, нашли при посредстве мудрости связь сущего в несуществующем" (Р4).

В иудохристианской традиции Бог творит мир из первоначального внешнего хаоса, распространяя свою власть вовне, усмиряя хаос своим словом-законом: "да будет так". Бог, как некая внешняя сила, структурирует небытие-хаос, превращая его в упорядоченный мир-космос. Здесь Бог полностью трансцендентен миру, но не как его внутренняя суть, а как некая превосходящая мир внешняя вечность-бесконечность. И человек, образ и подобие Божие, создан для того, чтобы быть наместником Бога на земле, владеть миром. Такая установка, не из мира к Богу, а от Бога в мир, предопределила всю направленность развития христианской цивилизации, всю её агрессивную материалистичность, весь её успех в овладении миром. Остаётся последний вопрос: откуда взялся хаос? Если хаос - субстанция, пусть и неупорядоченная, то кто создал эту субстанцию.

Бог не создавал ни тьму, ни океан. Тьма-небытие - мёртвая бескачественная инертность (не) существовала до и после Бога. Был ли океан? "Была ли вода глубокой бездной?" (Р1). "Тьма скрывала океан" (Б 1:2), значит, океан был до начала творения. А может, тьма скрывала, таила в себе океан, как некую потенциальность, ставшую реальностью после начала творения. Однозначно можно сказать, что Бог не создавал океан. Океан был создан тьмой-небытием, как ассимилирующая, растворяющая сила для поглощения рождённого бытия. "И сотворил Бог воздух и разделил воду посередине. Часть вод была над воздухом, а часть вод была под воздухом" (Б1:7). Библейские евреи верили, что наш мир был создан внутри огромного океана и плывёт в нём, как маленький пузырёк воздуха. Для бытия океан является внешней тотальностью, протяжённостью, пространством. Океан-пространство, созданный тьмой-небытием, окружает маленький островок бытия, стремясь его поглотить во всемирном потопе.

Во второй день творения Бог разомкнул воды океана, создав внутри них воздух - небо. На первый взгляд, образование неба не над океаном, а внутри него противоречит нашим обыденным понятиям. Но более точную метафору творения трудно найти. Выделение бытия из небытия создало небо как оболочку Бога, отгораживающую Его от небытия. "Зародыш, покрытый оболочкой, этот Единый был рождён силой тепла (тапас)" (Р3). Небо здесь отождествляется со временем. Размыкая тотальную неизменность небытия, Бог создаёт время - границу между бытиём-будущим и небытиём-прошлым.

На третий день творения Бог сомкнул воды океана. В результате образовалась земля. Если размыканием вод, выделением бытия из небытия создаётся небо, то смыканием вод, растворением бытия в небытии создаётся антипод неба - земля. Земля здесь отождествляется с пространством. Как время является необходимым условием выделения бытия, границей между бытием и небытием, так пространство является необходимым условием растворения бытия, уничтожением границы между бытием и небытием. Время и пространство такие же антиподы как небо и земля. Взаимопереход бытия и небытия осуществляется сначала выделением бытия из небытия, создающим границу между ними - время, а затем поглощением бытия небытием через пространство, через стирание границы между ними. Этот взаимопереход и есть материя, неразрывно связанная со временем и пространством.

"В начале Бог создал небо и землю". Наш материальный мир начал быть как взаимопереход бытия и небытия через время и пространство. Время единично и необратимо (будущего ещё нет, прошлого уже нет, есть только одно мгновение настоящего, вернуться в прошлое нельзя). Пространство многомерно и обратимо (существует бесконечное множество точек, из любой точки можно попасть в любую другую). При взаимном существовании времени и пространства между ними существует консенсус, выражающийся формулой: "Материальное тело одновременно не может находиться в нескольких местах, несколько материальных тел не могут одновременно находиться в одном месте". Рождение времени как границы между бытием и небытием и стирание этой границы пространством постоянно происходит в нашем мире.

Конец света - это окончательное исчезновение времени-границы ("Времени больше не будет"), что приведёт к тому, что одно материальное тело сможет находиться во всех точках пространства, исчезнет различие между единичным и множественным, между внутренним и внешним. Завершится растворение бытия в небытии, а, следовательно, исчезнут материя как взаимопереход бытия и небытия и пространство как одно из условий этого процесса. Время, пространство, материя погибнут все вместе.

Если единичное и множественное есть различие количественное, то единое и тотальное есть различие качественное. Эти два противопоставления находятся в разных плоскостях. И единое и тотальное не могут быть множественными. И Бог-бытие-будущее и небытие-прошлое не множественны и отличаются друг от друга как внутреннее и внешнее. Если переход внешнего во внутреннее есть нечто одно-неповторимое, то переход из внутреннего во внешнее происходит через распадение единого в множественность. Поверхностной и неполной иллюстрацией этого процесса служит затухание волнения на поверхности воды. Если в озеро бросить камень, то от места его падения во все стороны пойдут круги, каждый последующий из которых значительно ниже и шире предыдущего. Здесь аналогом бытия будет не единичная молекула воды, противостоящая бесконечному множеству молекул воды в озере, а импульс, приведший эту молекулу в движение. Аналогом небытия будет антипод импульса - инертность всей толщи озера. И импульс, и инертность в своём первоначальном виде единичны. Но если переход от небытия-инертности к бытию-импульсу является так же единичным, то обратный переход от импульса к инертности, гашение импульса инертностью происходит в бесконечно большое количество этапов-кругов на воде (временных эонов-миров). Причём, если центр всех этих кругов един, то каждый круг-эон включает в себя множество точек. С каждым последующим кругом импульс стремится к нулю, а количество точек к бесконечности. Небытие там, где импульс-бытие равен нулю, а множество становится бесконечностью, сливающуюся во внешнюю тотальность, являющуюся единичностью.

Первоначалом и причиной для этого бесконечного количества миров-кругов стал импульс-бытие, изменивший состояние одной единственной точки. Но именно инертность-небытие, пытаясь погасить этот импульс, развернуло его вовне, превратив во множество миров-кругов, каждый из которых включает в себя множество точек. В пределе инертность-небытие растворит в себе импульс-бытие, но для этого ей придётся раздробить первоначальный импульс на огромное количество отдельных импульсов, каждый из которых будет стремиться повторить первоначальный импульс-бытие, вернуться к своему началу. Этот процесс уже описан выше: небытие-прошлое стремится поглотить время-настоящее, которое в своём стремлении сохраниться рождает в себе бытие-будущее.

С каждым новым кругом количество вовлечённых в движение молекул воды увеличивается на порядок, а импульс каждой из них уменьшается на порядок. Но если брать за критерий не величину импульса, а сам феномен импульса-изменения-бытия, не уровень развития материи, а стремление поднять этот уровень, то в импульсе каждой из бесконечного множества молекул содержится тот один-единственный первоначальный импульс, во всякой частице любого из миров-кругов содержится не частица Бога, а его подобие. Повторим ещё раз: главное не величина импульса, а сам импульс, не уровень развития материи, а само развитие, стремление нарушить мёртвую неподвижность небытия. Здесь мы все сродни Богу, и пытаемся, пусть и безуспешно, повторить Бога, достичь Бога, стать Богом.

Человек настоящего находится в мёртвой зоне между двумя волнами и движется между них в вечном настоящем, перпендикулярно линии прошлое-будущее. Человек, стремящийся к Богу, пытается взлететь на волну, подняться вверх, вырваться из мёртвой зоны. Человек будущего находится на самом гребне, за которым его ждёт только падение вниз. Апокалиптическим чувством проникнуто всё мироощущение иудеев. Человек, стремящийся от Бога в мир (христианин) обрушивается, распространяется вовне вместе с катящейся волной. Он чувствует себя хозяином мира, не зная, что ниже у подножия волны его ждёт участь человека прошлого (азиата), для которого бесконечное расширение заканчивается, но пока ещё не закончилось, поглощением, растворением волны в толще инертности. Мы не вольны выбрать тот мир, в котором родились, но каждый из нас может выбрать жизнь с Богом или без Бога.

Как это не парадоксально звучит, но поражающая своим размахом теургическая деятельность иудохристианского Бога по созданию и обустройству мира предопределена небытием, стремлением прошлого поглотить Бога-будущее. Здесь мы имеем дело с неким вторичным феноменом, не с самим Богом, а с его эманацией в мир, с тем, кого индусы называют низшим богом-творцом Ишварой, а гностики - злым богом-демиургом. То, что начинается как творческая экспансия, заканчивается как растворение в небытии.

Западный мир опрокинут с гребня волны вовне. Возникшая из одной точки и расширяющаяся Вселенная как модель пространства, песочные часы, в которых будущее через узкое горлышко настоящего превращается в прошлое, как модель времени, господство закона над чудом, реального над абстрактным - вот сегодняшнее мироощущение западного человека, берущее своё начало в библейской картине сотворения мира.

Диаметрально противоположно мироощущение индуиста. Из мира к Богу, из сансары к нирване, материя не как творение Бога, а как его умаление, ошибка и иллюзия. Стремление не вширь, а ввысь, не вовне, а внутрь себя. Сегодня в Индии преобладают приверженцы культов Вишну и Шивы. Богу-творцу Брахме поклоняются во всей миллиардной Индии в одно-единственном храме. Можно прогнозировать, что именно немногочисленные поклонники Брахмы станут новым избранным народом в океане политеизма.

В своё время Карл Юнг пытался найти общий архетип для христианской троицы и индуистской тримурти, что было в принципе невозможно. Христианская троица является трансэонным архетипом эволюции: Бог-отец и Бог-сын две фазы одного процесса - Святого Духа, который может существовать только при наличие разности уровней развития между Богом-отцом и Богом-сыном. Здесь вообще нет ипостаси небытия-инертности. Напротив, в индуистской тримурти чётко различаются три такта развития: небытие, уход от небытия, возвращение в небытие.